Фанфик: "Восход солнца".

[Skip-Beat]

Название: Восход солнца.
Автор: makaroninka aka munnese.
Бета: нет.
E-mail: [e-mail] / [e-mail]
Фэндом: Skip Beat!
Дисклеймер: отказываюсь от всего, кроме собственных мыслей. Огромное спасибо за создание оригинала Накамуре Ёсики.
Пейринг: фигурируют - Кёко, Шотаро и Рен.
Рейтинг: G.
Жанр: POV.
Размер: Drabble.
Описание: никакого накала страстей, никакой интриги, никаких диалогов, «голый» текст. Из упомянутых в пейринге «живая» только Кёко, все остальные - сон.
Предупреждение: нет.
Статус: закончен.
Размещение: разрешение автора – обязательно, с указанием авторства и предоставлением ссылки!
От автора: а от автора ничего не осталось.
Посвящение: ну а посвящается этот фанфик сонной.м - обещанный подарок пришёл к исполнению, на мой страх и риск. И, конечно же, я не уверена, что это похоже на копалку-ковырялку, но лично мне так показалось (признаюсь честно, совсем чуть-чуть)… а так же, то ли из-за того, что я сижу напротив окна, то ли из-за того, что я обсмотрелась печальных фильмов, то ли из-за того, что я люблю осень - атмосфера фика наполнена её одинокой грустью... (этот фик ни в коем разе не относится к фесту).

Читаем.

Свеча догорала свой век, унося Кёко в призрачные мечтания. Именно сегодня, когда на улице сплошной стеной шёл дождь, ей захотелось немного тепла и света. Но, тепла не от батареи и света не от лампы… а от чего-то таинственного, манящего… немного солнечного. И как-то, само по себе, получилось зажечь свечу.

Лёжа на мягком футоне, чуть прикрыв веки, воображение игриво вело Кёко в лес. На яркие поляны багряных листьев, поддетых лёгкой дымкой серебристого тумана. Опьянённая этим волшебством, Кёко погрузилась в мир Морфея. Впрочем, сегодня Морфей был как-то особенно жесток…


Кёко иногда задумывалась именно об одном и том же факте – можно ли вернуться в прошлое? Спрашивается – почему? Это всё сны. Сны, от которых она просыпалась в холодном поту, пытаясь унять дрожь и вырывающиеся наружу слёзы. Нет, в этих снах не было монстров, привидений и прочей нечисти. В них был он. Как и сегодня. Именно в этом прекрасном лесу, как несколько сотен дней назад…

Закат неистовым огнём поглощал всё вокруг себя, а красно-оранжевые листья, расположившиеся повсюду, подыгрывали ему. Пусть солнце уже скрыло свои лучи ото всех, кто ещё хотел любоваться им, Кёко увидела совершенно иное солнце. На закате мирского дня, она увидела ослепительное, восходящее солнце. Восход этого солнца она запомнила навсегда… он прожигал душу и сердце. Он разжигал своё пламя. Не на земле или деревьях, не на крышах домов или зеркале пруда. Он разжигал пламя в ней.

Ну почему же раньше, до этого осеннего вечера, Кёко не замечала того, что рядом с ней постоянно находится восходящее солнце? То солнце, которое может принадлежать только ей. Белокурое, изнеженное, капризное, восходящее солнце… именно таким оно и должно быть. Ах, как изменило это восходящее солнце дни Кёко - они пролетали как прекрасная бабочка, чьей невесомости можно было лишь позавидовать. Это восходящее солнце сделало с Кёко что-то невероятное, оно переменило её. Пожалуй, теперь она не ходила, а лишь летала.

Но только со стороны можно было заметить, что это солнце по-настоящему сделало с ней. Все, казалось бы, радужные дни, на самом деле были однотипными. Труды, во благо любимого – рутина. Да и сама та безумная любовь на грани помешательства ровным счётом была ничем. Хотя нет, она была грузом, тянущим Кёко в бездонную пропасть… а рядом не было никого, кто помог бы ей открыть на всё это глаза.

Даже когда Кёко начинала понимать, что вся эта любовь не приносит ей ничего, кроме боли, она не могла опомниться от этих «прекрасных» дней. Нет, ну она, конечно, пыталась, всеми силами пыталась уйти из этого сна, только заканчивался он, как всегда на одном и том же моменте - пустота. Как масло масляное – пустынная пустота, холодная и тёмная. А затем боль - ноющая, разрывающая на части внутри абсолютно всё.


Как и прежде, Кёко проснулась в холодном поту, дрожа и уже не пытаясь сдерживать слёзы. Как и прежде она пыталась унять ту самую боль, которая пришла за ней из сна. Боль того, что она так долго не замечала самообмана. Её восходящее солнце было продажным. Да, тот особенный восход был первый и последний в её жизни. Да, такого восхода она больше не увидит. И больше не сможет парить в небе, кружа вокруг прекрасного солнца. Теперь, каждый день, когда восходит солнце, она его не видит, просто не замечает. А, казалось бы, это самое обычное солнце, которое так любят загорающие на пляже. Кажется, начиная с той осени, с того волшебного дня, Кёко отдала всю свою любовь, не оставив ничего, даже для самой себя. И она до сих пор не понимает, почему называет этого несносного Шотаро «восходящим солнцем». Он уже давно стал для неё печальным закатом.


Свеча догорела, и в комнате стало темно, даже слишком. Под грузом темноты Кёко поняла, что глаза слипаются, хоть заснуть она и боялась. Ещё одного кошмара она бы не выдержала. Но, видимо, помимо жестокости у Морфея была ещё и склонность к принуждению…


Кёко всегда поражалась тому, как, после недлительного пребывания вне сна, ты можешь вернуться в то же самое место, на котором твой сон остановился? Она мысленно попыталась возненавидеть всё, на чём свет стоит, ну, по крайней мере, мир, что существует в её сне и приготовилась к новой порции бурных, но не совсем приятных или совсем не приятных, эмоций.

Осень сна стала более глубокой. Кёко шла по лабиринтам тропинок леса, усыпанных жухлыми листьями, вслушиваясь в монотонные звуки собственных шагов. Поздняя осень сна Кёко, казалась какой-то пустой и глухим стуком отдавалась в сердце. За мгновенье, всё погрузилось в сумерки и деревья застыли. Ни единого звука больше. Кёко остановилась. Какое-то напряжение повисло в воздухе, казалось, стоит сделать шаг и этот серый лес погрузится в глубокий сон, увлекая девушку за собой, в свой чёрно-белый мир.

Когда напряжение переросло границы туго натянутых нервов Кёко, она тихо ахнула – серый лес превратился в искрящийся, магический мир - миллиарды снежинок прилетели на землю. Падая на засохшие листья, оставшиеся на деревьях, снежинки отбивали странный ритм. В тишине леса их музыка казалась симфонией нимф и фей. Как будто это ритуал осени, когда она вот-вот передаст свои владения зиме – давая снегу попробовать вкус нынешней земли. Кёко боялась выдохнуть. Она не верила своим глазам – это всё действительно происходит! Слишком прекрасно, чтобы просто смотреть. И, то ли от отчаяния и безысходности, то ли от того, что просто устала, Кёко опустилась на колени, посреди этого безумного волшебства.

Минуты проносились слишком быстро для того, чтобы их можно было остановить хотя бы ненадолго. Кёко прокляла скоротечность времени в своих запутанных снах. Всё так же стоя на коленях, она встретила новый восход, его лучи ослепили глаза. Но, протянутую руку она разглядела чётко. Было в этом жесте что-то незабываемо нежное, что-то, из-за чего появляется слишком много эмоций. Что-то, что не позволяло отказаться. Что-то от чего сердце сжимается в комочек. Что-то, что уже было, но, на самом деле этого не было.

Кёко знала, что взявшись за эту руку, протянутую ей в момент отчаяния, она в чём-то предаёт себя. Она знала, что это пропасть. Она знала, что глаза, смотрящие на неё – омут. Она знала, что он – кареглазый демон, бессердечный ангел. Она знала! И рада бы была уйти от этого, но когда, на один лишь миг, она почувствовала, что опять может летать, ей стало всё равно. Только потом, на краешке своего сознания, она мимолётно задумалась – как лучше падать в пропасть с закрытыми или открытыми глазами?..